Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
1.6.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[05-08-05]
Леонид Рошаль: "Внедрение рыночных отношений в детское здравоохранение – это преступление перед народом"Программу ведет Татьяна Канахина. В программе принимает участие Татьяна Савинова, заместитель начальника Управления здравоохранения Екатеринбурга по службе детства и родовспоможения. Татьяна Канахина: Детское здравоохранение обязано ориентироваться на реальные проблемы. Одновременно необходимо следовать логике рыночного реформирования системы здравоохранения в целом. По мнению известного российского детского врача Леонида Рошаля, внедрение рыночных отношений в детское здравоохранение, а также в охрану материнства и родовспоможение – это преступление перед народом. Он считает, что это те сферы медицины, которые должны оставаться под контролем государства и быть совершенно бесплатными. Какого мнения на этот счет придерживаются медики Екатеринбурга, мы узнаем прямо сейчас. В студии Радио Свобода – заместитель начальника Управления здравоохранения Екатеринбурга по службе детства и родовспоможения Татьяна Савинова. Доброе утро, Татьяна Леонидовна. Татьяна Савинова: Доброе утро. Татьяна Канахина: Вы разделяете точку зрения известного доктора Рошаля или, по вашему мнению, все-таки должен быть некий перечень услуг, которые необходимо оплачивать родителям? Татьяна Савинова: Сегодня здравоохранение живет, конечно, в условиях уже рыночных отношений. И речь идет не только о платных услугах для населения. Сегодня наши услуги оплачиваются из Фонда обязательного медицинского страхования. И сегодня зарплата врача непосредственно зависит от того, сколько доктор принял деток, с какими диагнозами он их принял. Что же касается непосредственно платных услуг, то есть услуг для населения, то я глубоко убеждена, что родители должны быть информированы о тех услугах, которые должны предоставляться обязательно бесплатно. И этот документ есть – это программа «Государственная гарантия оказания бесплатной медицинской помощи». И сегодня во всех поликлиниках есть информация, что должны получить наши посетители, наши пациенты бесплатно. Безусловно, часть услуг должна быть, и просто не может не быть бесплатной. Например, ребенку не показано проведение УЗИ, а родители захотели. Соответственно, эта услуга будет платной. Или, например, какое-то исследование, которое не входит в перечень обязательных, но может быть проведено, поскольку наши возможности просто шире, чем то, что сегодня прописано в документах, тогда за эту услугу также платят родители. Поэтому я глубоко убеждена, что должен быть бесплатный перечень, безусловно, все острые заболевания должны лечиться бесплатно. А что же касается плановых больных, то часть услуг, безусловно, будут платными, и это прописано в рамках определенных документов. Татьяна Канахина: Кто должен конкретно определять, какие услуги должны быть платными, а какие – бесплатными? Это должен быть врач, это должна быть больница или это должен быть список на федеральном уровне? Татьяна Савинова: Безусловно, не врач и не больница. Этот перечень утвержден, скажем, в нашей области на уровне субъекта постановлением правительства Свердловской области. Есть федеральная программа госгарантий, есть областная программа, и есть конкретный перечень тех исследований, тех осмотров докторов, который должен проводиться бесплатно. Этот вопрос никогда не будет отдан на откуп конкретному лечебному учреждению. Татьяна Канахина: И мы предлагаем нашим слушателям ответить на вопросы: должна ли детская медицина быть полностью бесплатной? и как вы оцениваете уровень развития современной педиатрии? Татьяна Леонидовна, вопрос такой. Какие целевые программы по поддержанию и охране здоровья детей сегодня приняты в Екатеринбурге? И за чей счет они реализуются, и как дорого городу обходятся? Татьяна Савинова: В начале 2005 года принята городская программа, которая называется «Здоровье маленьких горожан». У нее два источника финансирования – это бюджет и внебюджетные источники. Это дорогая программа. Она рассчитана на пять лет. Ее стоимость свыше 1 миллиарда рублей, из них порядка 600 миллионов – это деньги, которые будут потрачены из бюджета непосредственно на развитие детского здравоохранения, то есть на ремонты, на приобретение нового оборудования, на внедрение новых медицинских технологий. Татьяна Канахина: Что касается каких-то других источников финансирования у медицины в городе, есть ли они? Татьяна Савинова: Ну, безусловно, они есть. Но когда речь идет о внебюджетных источниках такой большой целевой программы, то ни в коем случае не идет речь о средствах от платных услуг. Те деньги, которые зарабатывают детские больницы от платных услуг, безусловно, это не такие средства, которых бы хватило на развитие больниц. Татьяна Канахина: Программа, о которой вы упоминаете, это единственная программа, которая в данный момент реализуется в Екатеринбурге, или есть еще другие программы? Татьяна Савинова: Есть программы, скажем так, текущего финансирования – это известная программа «Мать и дитя», это программа «Интенсивный этап». То есть это программы, скажем, текущего жизнеобеспечения больниц. Программа «Здоровье маленьких горожан» - это перспективная программа, это программа развития, направленная на то, чтобы наше детское здравоохранение было лучше. Татьяна Канахина: Известно ли вам о подобных программах в других российских городах? Татьяна Савинова: Безусловно, во многих российских городах принимаются программы по развитию детского здравоохранения. Собственно и на федеральном уровне есть программа «Здоровый ребенок», которая так же предполагает развитие тех или иных медицинских центров. К сожалению, город Екатеринбург не является дотационной территорией, и из федерального бюджета на развитие средств мы не получаем, поэтому развитие в городе Екатеринбурге идет только за счет городских денег. Татьяна Канахина: Вы упомянули о программе «Мать и дитя». Практически каждая женщина, рано или поздно, задает себе вопрос, рожать или нет. И среди факторов, которые влияют на решение этого вопроса, в частности, и медицинское обслуживание как в период беременности, родов, так и после этого. Программа «Мать и дитя» в Свердловской области действует уже пятый год и в соответствии с ней родовспоможение оказывается полностью бесплатным. Между тем, все-таки платные места в больницах у нас не пустуют, и в коммерческие медицинские центры существует даже очередь. Почему так происходит? Татьяна Савинова: Ну, на самом деле это несколько разные вопросы. Программа «Мать и дитя», которая действительно отметила свой 5-летний юбилей, она включает несколько позиций – это достойное финансирование на заработную плату и, самое главное, на лекарственные препараты и на расходные материалы. А это очень важно в родовспоможении, чтобы были все необходимые расходные материалы и лекарства для лечения и женщины, и новорожденного. Вы говорите о сервисе – это, безусловно, не задача программы «Мать и дитя». И, да, сегодня для роженицы все бесплатно. Но если она хочет отдельную палату с туалетом и с телевизором, это уже не входит в понятие «медицинские услуги», это, безусловно, уже сервис. И сегодня, если женщина платит деньги в родительном доме, она платит только за это. То есть само оказание медицинской помощи, оно абсолютно не отличается от того, заплатила что-то женщина в родильном доме или нет. Поскольку, я еще раз повторяю, она платит только за сервис. Кстати говоря, количество таких заключенных контрактов в последние годы снижается, поскольку сегодня в родильных домах Екатеринбурга нет более двух женщин в палате с детьми. Поэтому многие просто считают это достаточным сервисом. Что же касается медицинских центров, где существуют очереди, это не очень относится к родовспоможению. Пока у нас ни одна частная структура не начала ведение беременных женщин, поскольку это просто очень большая головная боль на самом деле, очень большая ответственность. Поэтому родовспоможение на самом деле сегодня бесплатно. Татьяна Канахина: Только пятая часть детей, приходящих в школу, имеют проблемы со здоровьем. Ко времени окончания школы и поступления в вуз отношение меняется на прямо противоположное. Только 20 процентов абитуриентов практически здоровы. В Екатеринбурге Институт физической культуры предлагает школам свое решение проблемы. Здесь открылась новая специальность – педагог адаптивной физкультуры будет работать с детьми, которых до сих пор вовсе освобождали от занятий физкультурой. С подробностями екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Ольга Корнеева. Ольга Корнеева: Открытию специальности «адаптивная физкультура» в Екатеринбургском институте физической культуры предшествовали социологические исследования, в результате которых и было решено, что такая специальность просто необходима. Как считает директора вуза Леонид Рапопорт, одна из главных причин плохого здоровья у детей – это отсутствие специалистов, которые бы ими занимались. Леонид Рапопорт: Мы анализировали уровень здоровья детей, которые рождаются в Уральском федеральном округе. На каждые 10 тысяч родившихся младенцев примерно 20 процентов – это больные дети с теми или иными видами врожденных патологий. Когда мы рассматриваем, кто же приходит из школы в высшее учебное заведение, мы видим, что только 20 процентов – это здоровые дети. То есть в условиях образовательных учреждений ухудшается здоровье детей. С чем это связано? Это связано с тем, что отсутствуют специалисты, которые могли бы заниматься физической культурой в зависимости от заболеваний детей. Что происходит в образовательной школе? В образовательной школе пишут «освобождаем от физо» (извините, «шизо»), и дети не ходят на занятия. Мы делали расчеты: рубль, вложенный в развитие адаптивной физкультуры, экономит 4 рубля, которые тратятся на средства социальной защиты, на дальнейшую реабилитацию, восстановление, пенсионное обеспечение, социальные гарантии. Ольга Корнеева: Физическая реабилитация, психология инвалидности, возрастная психология и психоконсультирование – эти и другие предметы будут изучать студенты, которые решили пойти на эту специальность. По словам декана факультета оздоровительных технологий Ирины Яркомайшвили, ребята получат качественное образование. Ирина Яркомайшвили: Мы стараемся жить в ногу со временем. Мы общаемся со многими клубами инвалидов. На международном уровне наши студенты теперешние, уже второй курс, писали анкету, мы пытаемся попасть... это всемирная организация «Специальная Олимпиада». «Специальная Олимпиада» - это организация, которая объединяет детей, людей с умственной отсталостью. Они будут объединяться в международное движение и участвовать на уровне международном в судействе соревнований, в параолимпийском движении, в движении «Специальной Олимпиады». Ольга Корнеева: Сегодня в Институте физкультуры шумно и многолюдно. Абитуриенты и их родители волнуются. После собеседования станет известно, кто поступил, а кто – нет. На пять бюджетных мест на специальность «адаптивная физкультура» претендуют 40 человек. Кто-то пришел сюда сознательно, а кто-то случайно. Абитуриент: Получилось так, что у меня еще пока нет квалификационной книжки, и на специальность «физическая культура и спорт» без нее не удалось мне поступить. И пришлось идти на «адаптивную физическую культуру». Абитуриент: Мой вид спорта не котируется здесь, и я как бы пошел на специальность «адаптивная физкультура». Мне понравилось то, что идет образование, ты можешь работать как бы в таких учреждениях для детей с ограниченными возможностями и получаешь образование спортивное УПИ. Абитуриентка: У меня не так получилось. Мне просто это интересно. То есть в прошлом году ходила с детьми, у которых различные отклонения, в качестве вожатого в походы, и мне это понравилось. И я решила посвятить этому, по крайней мере, обучение, а дальше – посмотрим. В школу я вряд ли пойду работать, но, по крайней мере, туризмом с ними заниматься точно буду. Ольга Корнеева: В Институте физической культуры очень надеялись, что на новую специальность придут поступать ребята с ограниченными возможностями. Сотрудники вуза ходили по организациям инвалидов, чтобы позвать к себе. Но в этом году никто не пришел. Здесь абитуриентов с ограниченными возможностями ждут еще и потому, что уверены, что после окончания учебы они пойдут работать по специальности в школы, в коррекционные учебные заведения, в организации инвалидов, то есть вернутся в свою среду. Абитуриенты, которые поступают в этом году, говорят, что будут специалистами по адаптивной физкультуре, если их работа будет считаться престижной и им предложат высокую заработную плату. Татьяна Канахина: Татьяна Леонидовна, что в большей степени сегодня определяет состояние и уровень педиатрии – личные качества и профессиональная подготовка врачей или все-таки материальная обеспеченность больниц? Татьяна Савинова: Вы знаете, безусловно, все ресурсы важны – и материально-технические, и кадровые. На самом деле я уже говорила, что приняты программы, и что касается именно материальной базы, то она значительно улучшается. И я думаю, что наши горожане видят, как преображаются наши поликлиники. Наверное, сегодня у нас на первый план выходит проблема кадрового ресурса. Действительно, очень сложно сегодня с укомплектованностью в медицинских учреждениях. Хотя, скажем, два года подряд уже администрация города выделяет муниципальную надбавку участковым докторам, которая составляет 100 процентов к заработной плате, и участковым врачам, и участковым сестрам. И это значительно нам позволило стабилизировать ситуацию именно в первичном звене и удержать врачей, сестер. И в первичном звене эта ситуация, я бы сказала, достаточно стабильная на сегодняшний день. У нас плохо с укомплектованностью медицинскими сестрами в стационарах. И я приглашаю всех молодых девочек идти в медицинские сестры – это, так или иначе, очень достойная профессия и очень уважаемая профессия. И я очень надеюсь, что она в ближайшем будущем еще более достойно оплачиваться. А вообще, если говорить, чего не хватает, я бы сказала, что врачам не хватает, наверное, времени. Потому что мы живем по нормативам, и я бы очень хотела, чтобы наши жители понимали это. Сегодня, скажем, норматив приема доктора – 12 минут. Представьте себе, что за 12 минут врач должен и ребенка посмотреть, и запись сделать, и все медицинские документы оформить. Поэтому цейтнот, безусловно, у врачей есть. И с этим связаны очень часто те проблемы, с которыми обращаются к нам жители. Мы, по сути, постоянно, так или иначе, работаем с населением по жалобам и так далее. Вот, наверное, если говорить, чего не хватает, я бы сказала, что в первую очередь, наверное, времени. Татьяна Канахина: А если говорить о личных качествах? Татьяна Савинова: Ну, этот вопрос, безусловно, сложный. Наверное, мы можем перейти на какие-то общечеловеческие ценности. То есть вот есть вопросы этики, и не только врачебной этики, а вообще этики взаимоотношений людей между собой. Да, мы очень строго спрашиваем с врачей порой и за хамство. Но и я должна сказать, что порой и наши пациенты ведут себя так, что бывает и врачам достаточно сложно. И я бы хотела напомнить нашим пациентам, что, скажем, врач в стационаре порой работает, когда он дежурит, 32 часа. То есть он в 8 утра приходит на работу, а уходит с работы на следующий день в 4 часа дня. И одно это, наверное, должно заставлять наших пациентов относиться к врачам хотя бы по-доброму. И иногда хамство наблюдается в большей степени со стороны наших пациентов. И нетерпение, и желание получить все сразу же, и нежелание подождать даже 5 минут и так далее. Поэтому врачебная этика – это тема, которая постоянно обсуждается в лечебных учреждениях, на уровне Управления здравоохранения. И это вопросы, за которые мы очень жестко наказываем на самом деле, если эта этика нарушается. Но я бы хотела обратиться и к пациентам, все-таки эта дорога с двусторонним движением. Татьяна Канахина: Вы говорите, что жестко наказываете. Жестко – это как? Татьяна Савинова: Вплоть до увольнения. То есть мы получаем достаточное количество жалоб из-за каких-то этических аспектов, каждая эта жалоба разбирается. И если мы действительно выясняем, что со стороны врача были нарушения этики, то мы наказываем, и дисциплинарно в том числе, безусловно. И рублем в том числе. Татьяна Канахина: Еще немножко вернемся к теме, которую уже только что обсуждали, по поводу заработной платы медицинских работников. Я думаю, это не военная тайна. Хотелось бы просто узнать, сколько у нас сегодня получает медицинская сестра и сколько получает участковый врач? Татьяна Савинова: Это, безусловно, не военная тайна. Средняя заработная плата вообще всех медицинских работников, на 1 января, скажем, такая официальная статистика, составляла порядка 5600 рублей – это средняя заработная плата всех сотрудников медицинских. Если говорить по категориям, то вот как раз по участковым докторам мы смотрели среднюю заработную плату на 1 июня, она составляла 9700 рублей. То есть, в общем-то, это, на наш взгляд, уровень заработной платы, который позволяет нам спрашивать с наших докторов за качество медицинской помощи. Татьяна Канахина: Тема, которая в последнее время всколыхнула все медицинское сообщество России, - это переход от педиатра и акушера-гинеколога на врача общей практики - терапевта. В общем-то, было сказано много и «за», и «против». В Свердловской области новый способ медицинского обслуживания населения активно внедряется, особенно на селе, так скажем. Как вы считаете, в чем главные минусы, ну и, естественно, плюсы этой программы? Татьяна Савинова: Если говорить о селе, хотя я руководитель городского здравоохранения детского, но если говорить о сельской местности, безусловно, это благо. Потому что часто там просто не было никакого медика. И когда появляется врач, который обладает знаниями в разных областях медицины, это просто замечательно. Что касается города, мегаполиса, и Екатеринбурга в том числе, то, безусловно, эта модель, как мы ее называем, «мертворожденное дитя». Она просто не приживется, поскольку у города совершенно другие возможности. И при наличии, безусловно, узких специалистов внедрять модель семейного врача, ну, достаточно проблематично. Хотя и в городе есть территории, где это могло бы быть сделано. Ну, например, отдаленные поселки. То есть, в том числе, в городе Екатеринбурге есть территория с количеством жителей 3-5 тысяч, и там эта модель должна, наверное, внедряться. И мы именно там предполагаем ее развитие. Что же касается вообще отхода от педиатрии, от акушера-гинеколога, я думаю, что этого не произойдет, безусловно. Ребенка нельзя рассматривать как маленького взрослого – это совсем не так. И, во всяком случае, с большой долей уверенности я могу сказать, что в городе Екатеринбурге этого не произойдет, поскольку есть понимание руководителей здравоохранения и руководителей города, что, безусловно, специализированная служба должна быть сохранена. Татьяна Канахина: Что касается подготовки подобных врачей общей практики, по вашему мнению, реально подготовить такого специалиста за два года? Татьяна Савинова: Вы знаете, перед этим врачом не стоит задача, чтобы он оказал в полном объеме помощь всем контингентам. Но я еще раз говорю, для первичной помощи на селе это нормальный будет специалист, и я думаю, что эта специальность, безусловно, будет востребована. Татьяна Канахина: Татьяна Леонидовна, следующая проблема напрямую связана с той темой, которую мы только что обсуждали. Общая врачебная практика повсеместно еще не введена, ну и, я думаю, скоро этого не случится повсеместно опять же. Но многие родители жалуются на то, что сейчас попасть на прием к узкому специалисту, например детскому неврологу или аллергологу, очень тяжело. Эта проблема характерна не только для Екатеринбурга, но и для многих российских городов. В районной поликлинике такие врачи, как правило, не принимают, и к ним нужно записываться заблаговременно в крупные медицинские центры. Как решается эта проблема? Татьяна Савинова: Вы знаете, главная проблема в том, что ожидания наших пациентов несколько выше тех, скажем, планов и нормативов, в рамках которых мы живем. Я приведу такой пример. Например, такая специальность как аллерголог. В городе Екатеринбурге должно быть их два по нормативам. То есть все специалисты рассчитываются на детское население. Так вот, аллерголог должен быть один на 100 тысяч населения. То есть их всего должно быть два. Безусловно, нашему населению хочется, чтобы он был не просто один в районе, а в каждой поликлинике, и желательно вообще рядом с домом. Поэтому эта проблема будет вечная, поскольку население хочет попасть именно к специалисту – уровень доверия к специалисту традиционно почему-то выше, чем к участковому врачу. На самом деле это не так. И мы будем постепенно, достаточно плавно отучать наших пациентов от того, что по любому поводу надо бежать к неврологу, к гастроэнтерологу, к кардиологу и так далее. У пациента есть главный его доктор – это участковый врач. Современная модель здравоохранения строится таким образом. В микрорайоне должна быть поликлиника, в которой должен быть участковый доктор. На уровне района должно быть пять базовых специалистов – это невролог, это ЛОР-врач, это окулист, это хирург и травматолог. А все остальные специалисты должны быть на уровне межрайонных центров или даже в единственном числе в городе. Надо сказать, что такая структура не только характерна сейчас для России, Россия, надо сказать, только движется к ней. Скажем, в Америке тот же аллерголог один на штат. То есть это модель, которая себя оправдала. И сегодня просто мы должны учиться считать деньги в здравоохранении. И если положен один специалист на детское население, мы не можем, к сожалению, сделать их 20. И просто я обращаюсь к нашим пациентам, вы должны больше доверять своим участковым докторам. Я вас смею заверить, они достаточно компетентны, грамотны, в том числе и в области узких специальностей. И только через участкового доктора можно попасть к специалисту. Вот так будет выглядеть сегодня модель специализированной помощи: не самоходом, а только через участкового доктора. Поскольку каждый специалист лечит что-то свое, а участковый доктор должен видеть пациента целиком, со всеми его проблемами. Поэтому, в любом случае, пациент должен идти только через своего участкового доктора. Татьяна Канахина: У нас есть звонок. Доброе утро. Слушатель: Доброе утро. Это Николай Петрович из Екатеринбурга. У меня к вам вот такой вопрос. Я ваш постоянный слушатель, и задаю много вопросов, ну вы уж меня извините. Если у нас все так хорошо с родовспоможением, с помощью матери рожающей и так далее... И Россель наш очень много об этом говорит, правда, единственное, что говорит много, но делает мало, но это другой вопрос. Если у нас все так хорошо, почему же бывшие чиновники отправляют своих жен за границу рожать? Татьяна Канахина: Татьяна Леонидовна, почему бывшие чиновники отправляют за границу своих жен рожать? Татьяна Савинова: Уважаемый Николай Петрович, мне сложно ответить на этот вопрос, поскольку я не знаю, о каком чиновнике вы говорите. Я могу говорить о себе и о своих коллегах. Я рожала в Екатеринбурге. И если мне предстоит это еще когда-то делать, я буду это делать, безусловно, только в Екатеринбурге. Но мне показалось, что есть некоторая ирония в голосе нашего слушателя. Я хочу сказать, что помимо нашей трактовки «хорошо или плохо», есть совершенно объективные показатели, которые оценивают качество работы. Основной показатель, который признается Всемирной организацией здравоохранения, единственный, который оценивает качество медицинской помощи детям и женщинам – это показатель младенческой смертности. Так вот, этот показатель в городе Екатеринбурге по итогам шести месяцев этого года – 8 на тысячу. То есть восемь деток на тысячу родившихся, восемь детей умирает из тысячи. Это абсолютно европейский показатель. Европейский показатель – 6-7, у нас в Екатеринбурге – 8, в Свердловской области показатель тоже достаточно низкий, он на уровне 10 на тысячу. В Российской Федерации в целом 12,5 на тысячу. Таким образом, этот объективный критерий свидетельствует действительно о том, что город Екатеринбург является одним из лидеров по службе детства и родовспоможения. Татьяна Канахина: Еще одна актуальная проблема, как ее уже окрестили, - это «врачебная мафия» или «лекарственный терроризм», когда пациенту доктор выписывает определенные медикаменты, которые можно выкупить в конкретных аптеках. Таким образом, зарабатывают и врачи, и аптека. И страдают, я считаю, в этом случае родители, потому что им ничего другого не остается, как выкупить препарат, который выписал врач. Вот ведется ли борьба с этим явлением? Татьяна Савинова: Это действительно проблема. Она усугубляется тем, что очень редко обращаются по этому вопросу. То есть, так или иначе, неофициально мы об этом постоянно слышим. За последние три года ни одного официального обращения по этому поводу... Татьяна Канахина: Жалобу вы имеете в виду? Татьяна Савинова: Да-да. Жалобы в Управление здравоохранения, да и на уровень главных врачей не поступали. Как вы понимаете, бороться с явлением сложно, когда оно ни коим образом не визуализируется что ли. И поэтому я обращаюсь к нашим жителям. Это, конечно, неправильно абсолютно. Я бы не сказала, что выписываются дорогостоящие препараты, а не дешевые. Проблема не в этом. Просто выписывается тот препарат, который нужен, просто порой в определенную аптеку, что создает неудобства для населения. И пациент не понимает, что можно купить этот же препарат в соседней аптеке, и порой даже дешевле. Поэтому с этим можно и нужно, безусловно, бороться. И если бы активность населения в этом отношении была выше, нам было бы несколько проще этим заниматься. Татьяна Канахина: В Екатеринбурге в прошлом году была введена стопроцентная карантинизация крови, которую переливают детям. Для многих российских городов это остается проблемой. Проблема безопасности донорской крови – это острая проблема. Хотелось бы узнать, как этого удалось достичь в Екатеринбурге, и чего нам это стоило? Татьяна Савинова: Удалось этого достичь приобретением очень дорогостоящей холодильной установки. Это не бытовые холодильники. Это огромные холодильные камеры для того, чтобы уместить полугодовой запас крови для такого мегаполиса, как город Екатеринбург. И кровь должна полгода находиться на карантине. И через полгода, перед тем, как она пойдет в работу, донор обследуется повторно. Да, это дорогая технология. Сегодня мы технически абсолютно к ней готовы за счет приобретения многомиллионной камеры. Дело за малым – нам нужны доноры. И сегодня детям переливается только карантинизированная кровь. Мы надеемся, что к концу этого года всему населению города Екатеринбурга будет переливаться только карантинизированная кровь. Это зависит от уровня донорства в нашем городе. И поэтому я обращаюсь к нашим жителям. Это очень благородно - быть донором. И приглашаю, безусловно, в наш «Сангвис». Татьяна Канахина: Татьяна Леонидовна, спасибо вам большое за участие в программе. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
