Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
17.5.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Деньги и политикаАвтор программы Марина ЕфимоваВедущий Иван Толстой Марина Ефимова: На днях в электронной почте американцев появились новые послания: "Вносите деньги на предвыборную компанию своего кандидата в Конгресс". Из факсимильных машин полезли листочки с такими же просьбами. Участились телефонные звонки из местных партийных комитетов. Все эти явления - быстрая реакция американских политических партий на новый закон, запрещающий большому бизнесу оплачивать предвыборные компании политиков. В США у всех законов, как у растений, есть два названия. Официальное и обиходное. Официальное название нового закона "Закон Маккейна и Файнголда", по имени двух его инициаторов. А обиходное название - "Запрет на гибкие деньги". Закон утвержден Конгрессом и 27 марта подписан президентом Бушем. Почему понадобился такой закон? Заглянем в историю. Диктор: Когда Авраам Линкольн выставил свою кандидатуру в Конгресс в 1846 году, его сторонники собрали ему на предвыборную компанию 200 долларов. Победив на выборах, Линкольн вернул им 199 долларов 25 центов. Он объяснил, что ездил на встречи, митинги и выступления на собственной лошади и останавливался в домах друзей, а 75 центов он потратил на бочонок сидра, который выставил на общем собрании избирателей штата. В 1960 году предвыборная компания Джона Кеннеди стоила 10 миллионов долларов. В эти годы 10 минут телевизионного рекламного времени уже стоили 35 000 долларов. В 1990 году сенатор от Северной Каролины Джесси Хэлмс потратил на свою предвыборную компанию 13 миллионов долларов, из них почти 10 миллионов - на телерекламу. Марина Ефимова: Возросшая стоимость транспорта, телерекламы, необходимость охвата огромного числа избирателей в разных районах страны, а также широкий стиль жизни привели к тому, что политики стали нуждаться в больших деньгах. И эти деньги потекли к ним из больших бизнесов. За определенные услуги, конечно. Еще в 40-х годах, режиссер Фрэнк Капра в киносатире "Стейт оф зе Юнион" образно, но точно представил источники финансовой поддержки политиков. Один из них - персонаж фильма мистер Лоренбах. - Кого вы представляете? - спрашивает его кандидат. И Лоренбах отвечает: - Я - кубинский сахар, я - мексиканский кофе, я- аргентинское мясо, я - канадская пшеница. - За чьи интересы вы боретесь? - За интересы мистера Лоренбаха. - И ваши условия? - Министром сельского хозяйства должен быть мой человек. Этого достаточно. Марина Ефимова: Другой источник финансов, по фильму Капры, вполне, впрочем, реальный, - глава профсоюзов. - У меня 700 000 голосов в очень важных штатах. И они все голосуют. Марина Ефимова: Этот источник финансирования политиков особенно удивляет. Ведь принцип демократической избирательной системы: один человек - один голос. А как может быть, что целый профсоюз или фирма, в которой тысячи акционеров поддерживает одного и того же кандидата. В нашей передаче участвует Адам Лиоз, представитель общественной организации "Паблик Интерест Ресерч Груп", защищающей интересы избирателей. Адам Лиоз: Эта практика существовала всегда. Однако в начале 20 века вспыхнули дебаты о том, что финансирование предвыборных кампаний корпорациями является ни чем иным, как завуалированным подкупом политиков. И вначале 1900 годов практика финансирования фирмами предвыборных кампаний была запрещена. Однако, как всегда, в принятых правилах нашлись щели и лазейки и появились на свет, так называемые, софт мани - неуловимые, скользкие деньги. Марина Ефимова: На секунду перебью Адама Лиоза, чтобы пояснить, что есть еще и хард мани, то есть твердые, честные деньги, которые каждый гражданин США волен, в установленных законом пределах жертвовать на предвыборную кампанию своего кандидата. Адам Лиоз: Софт мани жертвуются не кандидатам персонально, а партии. Формально они предназначаются на разные нужды - аренду офисов, наем сотрудников, на конференции и публичные выступления, на брошюры и прочее. Однако с начала 80-х годов эти деньги стали тратить на телерекламы. Особого размаха это достигло в 1996 году во время предвыборной компании Била Клинтона, который тратил на телерекламы несметные суммы корпоративных денег. И софт мани снова стали оказывать заметное влияние на политические процессы в Америке. Марина Ефимова: Тут надо сказать, что не все политики непременно оказывали ответные услуги своим благодетелям. Читаем в книге Сюзан Коэл "Финансирование предвыборных кампаний". Диктор: Спонсоры Теодора Рузвельта - богатейшие люди того времени Харриман и Генри Фрик - жаловались, что после победы на выборах Рузвельт начисто забыл об их помощи. Более того, он немедленно начал атаку на монополии и тресты, финансировавшие его предвыборную кампанию. А в 1907 году выпустил так называемый "Тильман акт", запрещающий корпорациям и банкам финансировать компании кандидатов на выборные должности. Марина Ефимова: Правда, Конгресс этот акт как-то замял. Рассказывает Ларри Нобл специалист по финансовой истории предвыборных кампаний. Ларри Нобл: Сами термины хард мани и софт мани возникли только в начале 80-х годов. Но попытки реформировать систему финансирования выборов начались еще с президента Теодора Рузвельта. Но в последующие годы был одобрен ряд законов, ограничивающих размеры взносов корпораций. В 70-х годах так называемые уотергейтские реформы обязали партии предоставлять общественным организациям и прессе информацию о том, какие средства они получили, от кого и как эти средства использовали. Но постепенно финансовые консультанты и адвокаты партий поняли, что законы и правила, установленные федеральной комиссией, допускают двойное толкование. И с конца 80-х годов, особенно в середине 90-х во время предвыборной кампании Била Клинтона, десятки миллионов долларов, полученных партийными комитетами штатов, пошли на финансирование выборов конгрессменов и сенаторов. Таким образом, корпорации, профсоюзы и просто богатые люди, вносившие эти средства, покупали доступ к ведущим политикам страны и возможность влиять на них. Марина Ефимова: Когда читаешь о том, сколько попыток было предпринято за историю Америки избавить политику от влияния больших денег, то представляешь плотину на пути бурной реки. Вода то и дело находит щелку, трещину, дырочку, прорывает новое русло, переливается через край. Диктор: В 1910 году закон обязал партии держать все свои финансовые документы открытыми для общественной проверки. В 1911 году был введен лимит на сумму, которую можно потратить на предвыборную кампанию - 5000 для кандидатов в Конгресс и 10000 для кандидатов в Сенат. Акт чистой политики 1939 года запретил финансовое участие в политических выборах государственным организациям. В 1947 году акт Тафта Хартли снова запретил банкам и профсоюзам оплачивать предвыборные кампании. Марина Ефимова: Однако ни один человек и ни одна организация, нарушившая эти запреты, не были наказаны. К началу 60-х годов, - пишет историк Сюзан Коэл, - вдруг всем стало ясно, что система финансирования выборов близится к катастрофе. Стоимость предвыборных кампаний достигла абсурдных цифр. Коррупция - небывалых размеров. Ни Джону Кеннеди, который так же, как Тедди Рузвельт, пренебрег интересами своих спонсоров, ни Линдону Джонсону не удалось задержать этот поток. И скользкие софт мани неудержимо текли в политику. "В 1971 году, - пишет Сюзан Коэл в книге "Финансирование выборов", - общественная организация "Коммон Кос" подала в суд на обе партии - демократическую и республиканскую - за несоблюдение законов 1911 и 1925 годов о лимите на суммы, которые тратятся на предвыборные кампании. Суд принял дело к рассмотрению и подтвердил действенность старого закона. Однако одно поколение федеральных прокуроров сменяло другое, а за исполнением этого закона так никто и не следил". В нашей передаче участвует Майк Мэдиссон - представитель организации "Коммон Кос", той самой, которая когда-то судила обе партии и которая явилась одним из инициаторов нынешнего закона о финансировании предвыборных кампаний. Майк Мэдиссон: Мы не партийная организация, но у нас есть очень много союзников как в республиканской, так и в демократической партиях, в деле защиты нового закона о финансировании предвыборных компаний. Этот закон - первый значительный шаг за 25 лет на пути реформирования нашей избирательной системы. Первый, но очень важный шаг в деле ограничения влияния денег на нашу политику. Марина Ефимова: Коротко о самом новом законе. Он гласит: Диктор: Закон запрещает национальным политическим партиям принимать и тратить софт мани, то есть большие, не лимитированные пожертвования корпораций, профсоюзов и частных лиц. Штатные партийные комитеты могут использовать софт мани, но в размере не более 10000 долларов в год на каждого кандидата в Конгресс или Сенат. Марина Ефимова: Что касается честных хард мани, то закон их увеличивает. Каждый гражданин США может теперь внести на своего кандидата не до 1000 долларов, как было раньше, а до 2000. И, наконец, закон ограничивает телерекламу. В течение двух месяцев перед выборами и одного месяца перед праймериз, закон запрещает корпорациям, профсоюзам и некоммерческим организациям оплачивать телерекламу кандидата. Такие рекламы могут быть оплачены только из весьма лимитированных хард мани. Мистер Мэдиссон, ваша организация - ветеран борьбы с влиянием денег на политику. Довольны ли вы новым законом? Майк Мэдиссон: Похоже, что корпоративные деньги не будут больше иметь доступа ни к предвыборным кампаниям на федеральном уровне, ни вообще к партиям. Там, кажется, щелей не осталось. Правда, у корпораций останется право давать деньги не прямо партийным комитетам, а тем не коммерческим организациям, которые сотрудничают с партиями и помогают им проводить предвыборные кампании. Конечно, кто-то со временем найдет пути и в обход этого закона. Но, знаете, преступники тоже находят пути обойти любой закон. Мы будем начеку, и чуть образуется новая лазейка, сразу ее заткнем. Марина Ефимова: Что думает по этому поводу представитель общественной организации "Паблик интерест ресерч груп"? Мистер Лиоз, сумеют ли корпорации и профсоюзы, жаждущие политического влияния обойти и новый закон? Адам Лиос: Без всякого сомнения. В новом законе, так называемом запрете на софт мани, уже и сейчас видны щели и лазейки. Например, раньше каждый гражданин США мог пожертвовать на предвыборную кампанию своего кандидата до 1000 долларов. По новому закону эта сумма выросла до 2 000. То есть богатые люди получили новую возможность влиять на исход выборов. Ведь кандидат должен собрать деньги на свою предвыборную кампанию на самых ранних ее этапах, поскольку ему надо убедить всех в том, что за ним стоят многие люди, избиратели, готовые его поддержать. Большинство этих ранних денег происходит от обеспеченных людей, даже если это чистые хард мани. Подумайте сами, многие ли готовы внести на предвыборную кампанию своего будущего конгрессмена 2 000 долларов? Очень немногие. Подавляющее большинство политически активных американцев готовы выделить из своего бюджета по 200, по 100, по 50 долларов. Поэтому новые политики, способные решиться на серьезные, радикальные перемены, назревшие в нашем обществе, оказываются автоматически отрезанными от государственных постов богатыми спонсорами, заинтересованными в статус кво. Эти спонсоры контролируют подступы к выборным должностям. Марина Ефимова: Но нельзя сказать, что в политике деньги решают все. Вот не помогли Росу Перо ни его миллионы, ни бесконечные телерекламы. И потом ведь невозможно сейчас вести предвыборные кампании вообще без денег. Адам Лиоз: Разумеется, предвыборную кампанию без денег не провести. Но ее вполне можно провести за несравнимо меньшие деньги, чем это делается сейчас. Ныне средний американец практически не имеет никакого шанса попасть в Конгресс или Сенат. Только богатый. Человеку, который решил выставить свою кандидатуру на место конгрессмена в палату представителей, нужно, в среднем, полмиллиона долларов, чтобы иметь реальный шанс. Это недопустимо. Марина Ефимова: "Представьте, - пишет Сюзен Коэл, - что вы кандидат в конгрессмены. И вы не мультимиллионер Росс Перо. У вас есть только 50 000 своих собственных семейных денег. Вы можете воспользоваться специальным фондом партии. Он невелик. А дальше, если вы не хотите зависеть от богатых спонсоров, вам остается только рассчитывать на честные хард мани избирателей вашего штата. Для этого вам нужно делать тысячи телефонных звонков, писать тысячи писем, произносить речи, посещать обеды, пожимать руки, целовать бэби. И вот все это позади. Голоса подсчитаны. Победа! Компания была изматывающей, но вы горите желанием начать работать, начать служить своим избирателям. Однако менеджер вашей предвыборной кампании сообщает вам, что если вы хотите быть переизбранным через два года, вам надо немедленно начать собирать деньги на следующую предвыборную кампанию. Если вы конгрессмен - 4000 долларов в неделю, если сенатор - по 12 с половиной. Ваш идеализм начинает испаряться. Получается, что все рабочее время вы тратите не на избирателей, а на себя. Как практически я могу представлять свой штат? - думаете вы. Как, ради всего святого, могла система дойти до такого абсурда? Что думает об этом народ? С ним беседует Рая Вайль. Рая Вайль: 45-и летний радиоинженер Престон скептически относится к предстоящей реформе. Престон: Проблема в том, что средний американец вообще потерял интерес к политике. Он убежден, что система финансирования политических компаний коррумпирована до такой степени, что он уже ничего не может изменить. Реформа была нужна уже лет 20 назад, и каждый раз, когда о ней шла речь, все соглашались с тем, что она необходима. Но как только дело доходило до голосования, вдруг обнаруживалось, что все против. Это прямо мистика какая-то. А сейчас, думаете, ситуация изменится? Как бы не так! Я - за. Новый закон - первый шаг к реальной победе. А уж потом посмотрим, что из этого получится. Рая Вайль: А вот, что говорит экономист Тод, потомственный демократ, давно уже ожидавший этой реформы. Тод: Это предложение Конгресс рассматривает уже 8 лет. Безусловно, я абсолютно за реформу. Только за 2000-й год в виде так называемых мягких денег крупные корпорации внесли или переправили в фонд предвыборных кампаний 500 миллионов долларов. Пока я доволен тем, что произошло. Хоть какие-то перемены. Но если мы хотим серьезного результата, нужны более серьезные меры. А именно: правительство должно обязать телевизионные каналы давать рекламу предвыборных кампаний бесплатно. Ведь, в конечном счете, деньги кандидатам нужны на это, и я не вижу причин, по которым правительство не может обязать телевидение пойти на такие уступки. В конце концов, телекомпании только арендуют телевизионное время у государства. А главная задача общественного телевидения - служить интересам общества. Марина Ефимова: Надо сказать, что именно этот пункт нового закона - ограничение оплаты политических телереклам - вызвал, как, впрочем, и весь закон в целом, протесты целой группы сенаторов во главе со сторонником существующей системы финансирования сенатором от штата Кентуки Митчелом Макконелом. Митчел Макконел: По новому закону получается, что корпорации и профсоюзы практически лишаются возможности прямо выразить свое мнение. И те добавочные средства, которые каждый член профсоюза и корпорации может внести на счет своего кандидата, не являются адекватной заменой тех возможностей, который существуют сейчас. По моим представлениям, из Конституции очевидно, что запрещение денежных пожертвований, имеющих целью выразить свое мнение, сказать свое слово, является покушением на саму свободу слова. Сторонники нового закона утверждают, что для того, чтобы практиковать свободу слова, достаточно встать на ящик из-под мыла и говорить. Ирония заключается в том, что кто-то должен купить этот ящик. Если газета "Нью-Йорк Таймс" не сможет, в соответствии с новым законом, потратить деньги на то, чтобы за месяц до выборов напечатать статью, упоминающую имя будущего кандидата, то это будет уже не запрещение использования денег на политические цели, но запрещение свободы слова. Марина Ефимова: Группа Макконела подала иск в суд, пытаясь опротестовать новый закон как неконституционный. В конце года дело будет разбираться в Верховном суде. Как относится к этому организация "Коммон Коз"? Майк Мэдиссон: Мы не согласны с их позицией. Главное, с чем они спорят, это запрещение кандидатам оплачивать корпоративными деньгами политические рекламы до выборов. Нет сомнения, что если вы лишаете политика свободы слова, то это противоречит Конституции. Но одно дело - свобода слова, другое дело - реклама. В защиту формулировок, данных в новом законе, мы имеем подписи и письма всех руководителей "Союза гражданских свобод США". К тому же у нас есть своя команда юристов. Тем не менее, это пункт остается сомнительным и не известно, как на него посмотрит Верховный суд с точки зрения верности букве конституции. Марина Ефимова: Мистер Лиоз? Адам Лиоз: Сенатор Макконел является давним противником реформ в сфере финансирования предвыборных кампаний. Одним из тех, кто считает, грубо говоря, что люди голосуют долларом и что ограничивать их в пожертвованиях своим политическим избранникам - значит лишить их свободы слова. Мы считаем, что это абсурдное сравнение. По этой логике получается, что чем у человека больше денег, тем у него больше свободы слова. Принцип нашей избирательной системы: один человек - один голос, а не один доллар - один голос. Марина Ефимова: И все-таки, первый за четверть века закон, пытающийся избавить политику от влияния денег, прошел через Конгресс и подписан президентом Бушем. В сущности, все сторонники нового закона считают его лишь первым шагом. А каков должен быть конечный результат? Мистер Лиос? Адам Лиоз: Очень многие сейчас выступают под лозунгом: чистые деньги - чистые выборы, имея в виду, что все предвыборные кампании должны оплачиваться государством, с тем, чтобы всем кандидатам отпускались одинаковые средства. Сторонники этой идеи предлагают такую систему: Каждый человек, собравший достаточное число подписей своих сторонников и определенное количество взносов, поступивших от разных людей, будет иметь доступ к скромному государственному фонду на проведение своей компании. Думаю, что на федеральном уровне такого положения вещей, если и удастся добиться, то очень не скоро. Что же касается штатных предвыборных кампаний, то они уже проводятся за общественный счет во многих местах - в Аризоне, в Вермонте, в Мейне. В ноябре эти же принципы оплаты предвыборных кампаний готовятся принять в Колорадо. Марина Ефимова: Уже через день после голосования в Сенате, где закон о запрете на софт мани прошел 60-ю голосами против 40, руководители демократической партии объявили, что они получили чек на 7 миллионов долларов от миллиардера Хайма Сабана - создателя детских компьютерных игр. Часть этих денег они потратят на создание новейшего коммуникационного центра, который поможет им связываться с рядовыми приверженцами их партии. "Демократы сильно разжирели на миллионных чеках, - сказал руководитель вашингтонской общественной организации за разумную политику Ларри Макинтош. - Их список мелких доноров в 40 раз меньше, чем у республиканцев. В 2000 году республиканцы получили мелких взносов на 204 миллиона долларов, а демократы только на 60. Пора им идти в народ". Однако не забудем и республиканцев. Газета "Нью-Йорк Таймс" пишет: Диктор: Президент Буш подписал новый закон о полном финансировании предвыборных кампаний и немедленно вылетел на президентском самолете Эр Форс-1 в двухдневную поездку по трем штатам с целью сбора 4 миллионов долларов на предвыборные кампании кандидатов в сенат от республиканской партии. В течение одного дня президенту удалось собрать два с половиной миллиона долларов, из которых, по словам представителя Белого Дома, 500 000 были те самые софт мани, которые запрещает использовать новый закон. Марина Ефимова: Торопитесь джентльмены, в ноябре новый закон вступает в силу! |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
