"Ваши письма" 5 декабря 1997
Ведущий Анатолий Стреляный

"Уважаемая "Свобода". Пишет ваш постоянный слушатель из Минска. Моя жена работает учительницей. На днях директор школы ( номер не называю по техническим причинам ) сказал учителям, что ожидается приезд батьки Лукашенко: будет проверять спортплощадки. Он, как вы знаете, лучший друг спортсменов и детей. Так вот, директор просил учителей поддерживать порядок в классах, но упаси Бог сообщать новость ученикам, иначе все стены будут исписаны антипрезидентскими лозунгами, и они, учителя, за ночь не успеют их отмыть или замазать. Вот как любит "батьку" наша молодежь." Тот, как известно, не остается в долгу. В городе Жодино за написание таких лозунгов уже четвертый месяц находятся за решеткой без суда шестнадцатилетний Вадим Лабкович и восемнадцатилетний Алексей Шидловский.

Из Череповца Александр Иванович Щербаков, гражданин СССР (так он подписался) прислал свои "Призывы к 80-летию Октябрьской революции." Наконец, они до нас дошли. Десять призывов. Первый: "Славься во веки веков Великая Октябрьская Социалистическая революция!" Второй: "Колыбели Великого Октября городу-герою Ленинграду слава!" Десятый: "Дело коммунизма, идеи Маркса-Ленина живут и побеждают." Пишет: "Если озвучите настоящие призывы, господин Стреляный, вы тем самым частично искупите свою вину перед Родиной и Богом."

Уважаемый Александр Иванович, ну, как же они живут и побеждают, эти идеи , если в собственной вашей голове, в собственном вашем сердце погибла главная из них - что Бога нет? С вашей (ну, и Божьей, конечно) помощью я сегодня окончательно убедился, что за последние пять-шесть лет в бывшем Советском Союзе родилась новая идеология, новая религия. Подобной мир ещё не знал. Советский народ, под которым понимаю ту часть населения, которая хочет вернуться в коммунизм, создал ее безотчетно, как и должны возникать настоящие народные верования. Породнили Маркса и Ленина с православным Богом. Я уже просил слушателей написать, как они объясняют это свое состояние, прошу и вас, господин Щербаков. С нетерпением жду вашего письма. Мои друзья, специалисты по народным настроениям, говорят, что им это тоже очень нужно - поможет в работе.

Мое подозрение такое. Такие люди, как Александр Иванович Щербаков, всегда то ли хотели верить в Бога, то ли верили, только скрывали это даже от самих себя - чтобы не огорчать советскую власть, которой были преданы всей душой. Но полного спокойствия в этой душе не было. Она скорбела оттого, что родная власть не в ладах с Господом, ревнует ее к Нему. А когда советской власти не стало, когда Кремль помирился с Богом, в советской душе восстановилось, наконец, равновесие. Советский человек получил то, чего ему не хватало: и Бога можно славить безнаказанно, и Маркса с Лениным почитать в свое удовольствие, и новую власть ругать без опаски. Ну, и радио "Свобода" слушать. Я рад за этих людей, мне приятно читать их письма.

Илья Раскин из Москвы, 1952 года рождения, тоже пишет о Марксе: "Не откажу себе в маленьком удовольствии, не без садизма. Процитирую Маркса. Да, это не кто иной, как он самый написал: " Одно из величайших недоразумений - говорить о свободном, человеческом, общественном труде - о труде без частной собственности. Труд по своей сущности есть несвободная, нечеловеческая, необщественная, обусловленная частной собственностью и создающая частную собственность, деятельность. Таким образом, упразднение частной собственности становится действительностью только тогда, когда оно понимается как упразднение труда. Наилучшей организацией труда является его теперешняя организация, свободная конкуренция."

Спасибо, Илья Анатольевич, что напомнили нам это место из Маркса. В каждом поколении советских людей была молодежь, которая зачитывалась этим и подобными местами у него - тайком зачитывалась, с замиранием сердца. Не знали, что и думать, читая такое. А спросить некого: можно было попасть за колючую проволоку. И некоторые, особо любознательные, до неосторожности, любознательные, попадали, и уже там, за проволокой, на радость стукачам, докладывали сокамерникам об одном из чудес света. Сам Маркс, оказывается, говорит - и это можно прочитать тут же, в тюремной библиотеке, но лучше не читать, если хочешь прожить спокойно, - что до тех пор, пока люди получают за свою работу средства к жизни, лучшим, высшим способом организации их труда является частная собственность. С ума можно сойти! И сходили, до сих пор сходят... Только отдельные смелые делали открытие, которое их успокаивало. В Марксе было два человека. Один - ученый, видел все как есть, он-то и писал эти слова о частной собственности. Другой - мечтатель, сказочник. Он решил, что наступит такое время, когда средства к жизни будут добывать для человека машины без его участия - производство будет отделено от человека. Что-то вроде скатерти-самобранки из русских народных сказок. Маркс так верил в свою мечту, так ее любил, что убедил себя - и кинулся убеждать весь мир - что она может стать былью еще при его жизни. Он решил, что наука и промышленность уже дошли до того, что могут освободить человечество от труда, если оно как следует захочет. Оставалось только призвать всех людей доброй воли восстать против частной собственности, что и было сделано в "Коммунистическом манифесте". Само собою разумелось, что люди доброй воли на этот призыв откликнутся без промедления. Отсюда - знаменитые слова: "Призрак бродит по Европе - призрак коммунизма."

Из Житомира пишет Евгений Лесоповальский. Так просит его объявить. Настоящая фамилия другая. "С апреля по октябрь я находился в Подмосковье, в лесу, где воздвигал особняки "новым русским". Один "новый русский" оказался цыганом, другой - евреем, еще два стоящих рядом дома принадлежали украинцам, один из них - полковник Интерпола, родом из Сумской области, другой - из Донецка, торгаш. Нас привезли прямо с поезда в лес. Апрель, снег с дождем. К вечеру из досок сбили сарай, нары, поставили печку-буржуйку, дрова тут же, в лесу: живи - не хочу. На следующий день появились бандиты. Я всю жизнь проработал на Севере, в "диких" бригадах, и всякое случалось, но такого унижения не испытывал. Всегда знал, что можешь себя защитить, а тут полное безвластие. Если окажешь сопротивление, сразу придется уехать, иначе или убьют, или покалечат. Вслед за бандитами появилась милиция. Бандиты грабили просто так, а милиция - за отсутствие прописки. Единственное утешение для меня было - что в Польше, где я тоже строил "новым полякам", было еще хуже. Но вот в чем вопрос, - пишет господин Лесоповальский. - Что дальше? Дорвавшаяся до власти на Украине воровская шайка ничего не станет менять, им и так хорошо. Все эти разговоры про "незалежнисть" - для дураков, точно так большевики когда-то говорили о равенстве, только одни почему-то оказались равнее других, а в нашем случае - "незалежнее" других. Единственное, что я смогу сделать, - это проголосовать против Кучмы, и еще до выборов начну поить знакомых алкашей, чтобы они последовали моему примеру. Мы уже не знаем, куда бежать из этой Украины. Ведь нет работы, понимаете, Анатолий Иванович? Сидя в тепле и имея работу, можно теоретизировать о сложностях переходного периода, о диком капитализме. Я же знаю, что ничего хорошего меня уже не ждет - только дикая работа по 12-14 часов в сутки, именно дикая: один дом строили - так воду носили из реки, раствор и бетон болтали вручную, ни жилья, ни тепла, ни питания, и это еще счастье, ведь была работа."

Автор этого письма настаивает, что в бедах Украины, да и других бывших советских республик, не исключая и Россию, виновата "незалежнисть", национализмы, племенные самолюбия и самомнения, разорвавшие Советский Союз. "Вы, Анатолий Иванович, как я понял из ваших передач, за сохранение племен, а по мне - чем быстрее эти племена с их воинственными вождями исчезнут, да так, чтобы и следа не осталось, - тем лучше. Меньше людской крови прольется, хотя, наверное, тогда что-нибудь другое придумают, лишь бы убивать друг друга. Вы склонны оправдывать всех, кто выступает против России. Во Львове антирусская истерия? Ничего страшного, ведь там когда-то насаждали русскую речь. Басаев расстрелял больше сотни человек? Ну, и что, а сколько мирных жителей Чечни погибло под русскими бомбами! Что, преступность в Чечне? Это следствие войны, вина России. Все совсем наоборот, Анатолий Иванович: война - следствие Чечни. Успокоить их невозможно, уничтожить - нельзя, от них уже не знают куда деваться их соседи. Это - неизлечимая язва, с которой надо жить, пока не умрешь. Когда меня спрашивают о моей национальности, я обычно отвечаю: радиотелеграфист первого класса. Чтобы мало не казалось... Не хотел бы я принадлежать ни к одной из наций. Хочу быть тем, кто я есть, - поляком, живущим на Украине и любящим Россию. И не надо меня отсылать в Россию. Я хочу жить там, где родился ,и где жили мои предки. И хочу, чтобы здесь звучала русская и украинская речь, как было всегда. Меня удивляет вот что: по сути дела, вы, Анатолий Иванович, на стороне тех, кто во Львове брызжет пещерной злобой на все русское. Ответьте мне, пожалуйста: вы за равноправие русского и украинского языков на Украине? Да или нет?"

Да, господин Лесоповальский, да! Жаль только, что украинскому языку до равенства с русским на Украине еще далеко, иначе этой злобы было бы наверняка меньше. Равенство - такая штука, которая стоит больших денег, а их в украинской казне пока не густо.

Вы, господин Лесоповальский, знаете, что такое унижение и беспомощность. Может быть, вы все-таки поймете человека, чье письмо я сейчас прочитаю. Я взял его из моей "чеченской" папки, когда нашел у вас сравнение Чечни с неизлечимой язвой.

Пишет чеченец Алиев Хамур Пантаевич, 1939 года рождения, аптекарь: "Наверное, мой народ Богом создан для мучений. Мой народ горд, он не будет просить милостыню, скорее умрет, чем протянет руку за подаянием, но он в отчаянии. Нам часто перекрывают границу. Ввозимые продукты так облагают всякими данями, что хоть не вези их. Я все помню. Помню, как нас выслали в Киргизию, как там встретили - не считали за людей, помню, как надо было постоянно отмечаться в комендатуре, как запрещали навещать родственников в соседнем селе. И, наконец, не забуду, как издевались над моим народом в последние годы. Разве я пришел в чужой дом и стал диктовать хозяевам, как жить? Я не ходил и по деревням России, не грабил и не убивал любого, кто попадется под руку. Ведь ко мне же пришли и говорили, как мне жить, и убивали моих детей и стариков. И я же бандит, я виноват, что сопротивляюсь."

Это было письмо чеченца Алиева Хамура Пантаевича, аптекаря .

Господин Сергеев из Петербурга упрекает нас за то, что мы редко говорим о русском нацизме, фашизме и современном большевизме. "Не запрещены их боевые группы, открыты клубы, где тренируются эти подонки, на Невском вольно продаются их листки. Мне в Германии не верили, когда я это рассказывал, но когда я предъявлял номера таких газет, как "Штурмовик", "За русское дело", "Наше Отечество", немцы раскрывали рты. У них за одну только попытку печатать что-то подобное сажают в тюрьму, а прокурор нашего города Еременко не находит оснований. "

Из Брянской области прислали номер выходящей на казенные деньги газеты Комаричского района "Верный путь." Среда, 5 ноября нынешнего года. На первой странице помещено обращение Комаричского райкома компартии России. " Да здравствует Советская Россия!- говорится в нем. - Да здравствует советский народ! " Руководят районом коммунисты - бывший первый секретарь райкома и нынешний первый секретарь. Человек, который прислал нам эту газету, предлагает ее вниманию тех слушателей, которые ругают НАТО. Он надеется, что они поймут, почему огромное большинство венгров, принявших участие в референдуме по вопросу о вступлении в НАТО, сказали "да" и готовы тратиться на обновление вооруженных сил. Государство, пишет он, которое выпускает газету "Верный путь" (и терпит газету "Штурмовик", добавляет господин Сергеев) не может рассчитывать на полное доверие своих соседей.

Спасибо, господа, вы лишний раз напомнили нам то, что хочется сразу забыть: коммунизм, нацизм, фашизм чувствуют себя в России свободнее, чем где-либо на планете. Коммунизм вполне свободно чувствуют себя еще кое-где: на Кубе, например, в Северной Корее, но в России ему позволяют идти рука об руку с нацизмом и фашизмом. Другой такой страны нет.

"Здравствуйте, Анатолий Иванович! Пишет Вам Луганцев Николай Петрович из города Белая Калитва Ростовской области. Отца я не помню, он был отправлен туда, куда отправляли тех, кто не хотел вступать в колхозы. Мать убило грозой. И понесли меня ветры моей судьбы. С дороги не сошел, не спился. С 1955 года слушаю западные радиостанции, это были мои университеты. Когда поразмыслишь над нашим прошлым, настоящим и будущим, хочется сказать: это наша судьба. У меня нет рецепта, как обустроить Россию, да и есть ли он у кого-нибудь? Нам не помогут ни Коль, ни Ширак - толпа не та. Слышу разговоры об особых путях развития России: и то нам не так, и то не подходит, все изобретают что-то свое, а народ тащит воз своей судьбы, и воз этот увязает все глубже. Англичане говорят: как думают внизу, так думают и наверху. Почему у нас не так, как у людей? Да потому что мы русские, и этим все сказано! Мы никогда не имели и не имеем влияния на свою власть, - продолжает господин Луганцев. - У нас никто никогда сознательно не занимался устройством нашей жизни, особенно бытом - ни высшая власть, ни власть на местах. Мы не организованны, безынициативны, плывем на "авось" по течению, как получится, не уважаем себя, соседа, равнодушны ко всему окружающему. Мы никогда не боролись за свои права, а без этого нам не видать благополучия . Мы - заложники государства, а государство - заложник преступности. Немцам судьба преподнесла Гитлера, чтобы Германия стала другой, чтобы народы перестали ее бояться, и она все осознала, осудила себя и покаялась. Только не мы! Мы больны нравственно, умственно и физически. Среди писем, что вы, Анатолий Иванович, читаете, есть такие, что слушаешь - и рот раскроешь: тянет сквозняком ума. Но таких мало. Головы набиты черт знает чем. По Югу России расползлось кубло Жириновского. Из толпы 7-го ноября по-прежнему раздается зов идти на баррикады и не возвращаться. Один из редких моих собеседников, - пишет автор, - человек эрудированный, говорит: Россия должна пройти через все это. Но если взглянуть на наше прошлое, у нас постоянно "все это". Мы не живем по закону. Раньше нас силой сгоняли в кучу, а сейчас все бросились врассыпную, ни о чем нет единого мнения, а без единого мнения хотя бы о чем-нибудь нет и нации. Извините меня, Анатолий Иванович, за ошибки, письмо мне далось не без труда. В России возможны политические, экономические улучшения, но бытовые - никогда, это нам не дано."

Спасибо за письмо, Николай Петрович. Примерно то же, что и вы сегодня, написал полтораста лет назад русский философ, друг Пушкина, умнейший человек России Петр Чаадаев. Как раз о быте - что начинать надо с быта, с пустяков обыденной жизни... Царь объявил его сумасшедшим. Но не осталось все неизменным - вот чудо, Николай Петрович, о котором так трудно бывает помнить. И что больше всего изменилось? Быт! Он самый... Ванны в квартирах, горячая вода, стиральные машины. В женский обиход входят эти штуки, что без конца показывают по телевизору - можно понять слушателей, которые все шлют и шлют нам возмущенные письма об этом, будто у нас есть власть над российским телевидением, но нельзя не признать: страну таким непривычным для нее способом переводят из девятнадцатого века в двадцать первый.

Галина Петровна Курганская из Майкопа. Это главный город Адыгеи. "Население Адыгеи , - пишет она, - 450 тысяч человек. Больше четверти - пенсионеры, четверть - дети и учащиеся, четверть - чиновники и бюджетники, 16 министерств, уйма всяких комитетов и советов. Половина населения чем-то торгует, половина ищет работу. В марте 1992 году в организации под названием "Южгазстрой" мне была начислена зарплата и отпускные за два года . До сих пор мне эти деньги не выплачены. Три раза суд выносил решение выплатить с индексацией, последний раз - 30 августа прошлого года. Ну, и что? Да ничего. Я 20 лет проработала экономистом по труду, знаю КЗоТ лучше любого юриста, а вот выбить свою зарплату даже через суд не могу. Что же говорить о народе, о простых людях? Какие там права человека! Дорогой наш адыгейский президент, бывший секретарь обкома, в 1990 году решил бы это дело в мою пользу за пять минут, а теперь делает все, чтобы люди захотели возврата коммунистов. Мне противно от этого беззакония. Противно от такой жизни, когда всем, кроме рвачей, плохо. Но я не хочу, чтобы вернулись коммунисты. У нас они, правда, не уходили, только вывески поменяли."

Галина Петровна Курганская, автор этого письма, поступила так, как, судя по нашей почте, все чаще поступают люди, которые понимают, что при такой жизни спасать надо не только свое тело, но и душу. "Знаете, что я сделала? Никогда не слушала симфонический концерт - пошла. Оказалось, нравится. И люди , похожие на людей, сидят, слушают. Покой на душе. Пошла к баптистам-евангелистам. Тоже хорошо. Пропала ненависть к жуликам. По крайней мере, убить кого-то из них уже нет желания. И главное: я поняла, что каждому, кто сейчас хочет дышать, нужно научиться читать и понимать писание. Вот и все, что я хотела вам написать, Анатолий Иванович. "

Большое спасибо за письмо, Галина Петровна. В том состоянии, в каком вы пошли слушать симфонический оркестр, многие добропорядочные американцы жили целую четверть века - весь период Реконструкции, как называлось время после Гражданской войны. Такого чиновничьего беспредела, воровства, мошенничества, всякой бестолковщины, в которую погрузилась страна сразу после того, как покончила с рабством, никто не ожидал. Люди были потрясены. Генри Адамс, писатель из рода, давшего двух президентов США , писал : "Прочтите списки членов конгресса и тех, кто служил в судебных и исполнительных органах в течение двадцати пяти лет с 1870-го по 1895 год, и вы почти не найдете имен людей с незамаранной репутацией." Что же в конце-концов спасло Америку? Ее спасли, пишет он, "американцы, занимавшиеся практической деятельностью": они "посмеивались и делали свое дело". Среди них был и сам Генри Адамс - человек, которого считают провозвестником "американской мечты". О кошмаре Реконструкции он отзывается не мягче, чем наши слушатели о послесоветской России, но у него есть и другие слова - их мог произнести только настоящий янки. "Все это было чрезвычайно интересно," - пишет он. Ему было чрезвычайно интересно, как из унизительного хаоса постепенно возникал здоровый, работоспособный политический механизм. "Общество не могло его не создать", - пишет он. Не могло не создать потому, что не он один рассуждал следующим образом: "Если нравственные нормы разрушились, а механизм перестал действовать, необходимо изобрести те или иные новые нормы и новый механизм. "

А вот письмо о НАТО, каких я еще в нашей почте не встречал. "Пусть НАТО будет в России, - пишет Вадим Смирнов из Челябинской области. - Плохо, что ли? Тогда никакая Чечня не взбунтуется." Ему 26 лет, до недавнего времени жил в Узбекистане. "Теперь я, - пишет, - живу в России, и мне страшно вспомнить, как я, словно загнанная собака, не знал, куда там деться от варварского отношения к нам, русским." Выбравшись в Россию, он занялся, было, бизнесом, но быстро бросил. Читаю: "Я понял одно. В бедности жить плохо, в богатстве - опасно. Шустрому человеку, как я, лучше заниматься чем-нибудь средним. Богатый человек страдает, во-первых, от бюрократии, во-вторых, от недоразвитых законов, в-третьих, от законного и незаконного рэкета и, в-четвертых, от конкуренции, которая не дает ему спокойно спать по ночам."

Над вашим письмом, Вадим, я вспомнил ответ одного ученого людям, которые мучаются из-за того, что иной предприниматель может иногда получить баснословную прибыль. Он сказал примерно так: баснословно везет обычно одному из тысячи, но что еще, кроме безумной надежды на невиданный куш, может затянуть всю тысячу в эту жизнь, в эту гонку, от которой зрители выигрывают едва ли не больше, чем участники?

Закончился очередной выпуск программы радио Свобода Россия вчера, сегодня, завтра. Pежиссер Аркадий Пильдес, редактор и ведущий Анатолий Стреляный. Наши адреса. Московский: 103006, Старопименовский переулок, 13, корпус 1. Пражский адрес: Радио "Свобода", улица Виноградска, 1, 11000, Прага, 1. Чехия.